Капитан второго ранга Фокин проснулся поутру в дурном расположении духа. Не любил он, когда перебегали ему дорогу, американцы вчера перебежали. И винить было некого — сам предложить бросить жребий.

Он прокашлялся и нажал кнопку селектора

— Как там у американцев дела?

— Разведка молчит, товарищ командир! — ответил дежурный офицер, и, помолчав немного, добавил нерешительно. — Значит, есть еще надежда.

— «Есть, есть!» — передразнил Фокин, — сам знаю, что есть! Давай всех ко мне на пятиминутку. Быстро!

Пятиминутку Фокин имел обыкновение проводить в своей каюте. В те дни, когда им овладевала злость, он становился экстрасенсом и начинал читать чужие мысли. Поэтому сейчас, окинув вошедших строгим взором, он сразу же уловил тревожные нотки, исходящие от доктора.

— Что у вас случилось?

— ЧП, товарищ капитан второго ранга, — ответил врач, в который раз уже удивляясь про себя способности капитана все видеть. — Рядовой Кексминдальный, производя утреннее бритье, нанес себе резаную рану в область правой щеки.

— Та-ак! Докатились! — Фокин обвел всех грозным взглядом. — Кто непосредственный начальник рядового Киксминдального?

— Мичман Предыбайло!

— Предыбайло наказать однозначно! — Фокин повернулся к начальнику штаба. — Кто ответственный за бритье личного состава?

— Такого нет, — растерялся тот.

— Тогда ответите вы! С личным составом проводились занятия по технике безопасности при бритье? Где у вас находится инструкция по производству бритья?

— Нет у нас такой инструкции, товарищ командир, — побледнел начальник штаба.

— Та-ак! Выговор вам за плохую работу. Почему не заботитесь о подчиненных? Если личный состав бреется, то инструкция должна быть! Ясно? Где гарантия, что это просто несчастный случай, а не попытка самоубийства, к примеру?

— Характер пореза исключает это, товарищ командир, — робко вмешался Доктор.

— «Исключает!» — передразнил Фокин. — Сейчас исключает — в следующий раз не исключит! Значит так! Пишите! — повернулся он к секретарю и стал диктовать:

«Приказ № 25.

С целью упорядочения гигиены личного состава и предотвращения несчастных случаев при наведении оной, с сегодняшнего дня вводится новый порядок производства бритья.

Лица, желающие побриться, подают письменный рапорт по команде. На основании рапортов производится медицинский осмотр на пригодность лиц, подавших рапорт, к бритью. Из лиц, прошедших медицинский осмотр, составляются группы бреющихся, количеством не менее десяти человек, из числа которых назначается старший, отвечающий за бритье во вверенной ему группе.

Для оказания медицинской помощи в случае несчастных случаев начальнику лазарета выделить специальную медицинскую команду, которой приказываю постоянно присутствовать на бритье.

Для составления инструкции по бритью создать специальную комиссию во главе с начальником штаба.

Со всем личным составом провести занятия по технике безопасности при бритье.

Приказ довести до личного состава немедленно».

По мере того, как Фокин выговаривался, гнев его постепенно улетучивался. Закончив диктовку, он совсем успокоился и обвел собравшихся благодушным взором:

— Ну все, товарищи! Пятиминутка закончилась. Если никто не желает больше высказаться, можете идти.

Собравшиеся ринулись толпой к двери, радуясь, что гроза пронеслась так быстро.

— Иван Иванович, останьтесь, пожалуйста, — остановил Фокин врача.

Подождав, пока все вышли, он выглянул в коридор, убедился, что там никого нет, тщательно запер дверь и обернулся:

— Ну как?

— Все по —прежнему, товарищ капитан.

— Процесс продолжается в том же темпе?

— Так точно!

— Наблюдения не прерываете?

— Что вы, товарищ командир.

— Ну что же, продолжайте, продолжайте. Учтите, что это имеет для науки огромное значение.

— Я понимаю, товарищ командир.

— Да, и вот еще что! Напомните мне, в ближайшем порту надо будет увеличить запасы спирта, чтобы можно было развернуть масштабы эксперимента...

Тут надо сделать отступление и пояснить, что капитан Фокин совместно с судовым врачом проводил важный научный эксперимент.

С некоторого времени было замечено, что с запасами спирта в лазарете происходит странная химическая реакция, в ходе которой он постепенно, медленно, но неуклонно превращается в самую обычную воду. Реакция эта никогда ранее не описывалась и принадлежала, по —видимому, к типу наукой вообще не изученному. При ней не выделялось тепла, объем жидкости не менялся, в то время, как сама жидкость наоборот, непреклонно изменяла свои и физические, и химические свойства. От исходного материала это не зависело — любой спирт, оказавшийся в лазарете, претерпевал вышеуказанные изменения, что, по —видимому, объяснялось особыми свойствами лазаретной атмосферы.

Так вот, капитан Фокин и врач намеревались эту реакцию хорошенько изучить, с тем, чтобы в дальнейшем написать совместную научную работу и прославиться.

Отпустив врача, Фокин подошел к селектору и вызвал дежурного:

— Ну как?

— Перехвачена радиограмма с американской подлодки.

— Прекрасно! Докладывайте.

— В радиограмме сообщается, что команда, высадившаяся вчера на берег, бесследно исчезла. На связь вовремя не вышла, на радиозапросы не отвечает, визуальных сигналов не подает. Все контрольные сроки давно истекли. Тщательное наблюдение за островом результатов не дало — следов команды не замечено. Полученное задание — взорвать водокачку — отряд не выполнил. А американцы спрашивают разрешения послать другую команду.

— Так мы и дали им это разрешение! — довольно хохотнул Фокин. — Теперь уж мы свою команду пошлем, наша очередь! Давайте ко мне замполита! Быстро!

— Я уже здесь, — раздался сзади вкрадчивый голос.

— Ой! — испуганно подскочил Фокин. — Что за привычка у вас, Николай Петрович, появляетесь всегда неожиданно и пугаете?

— Должность такая.

— Слушайте, Николай Петрович, обстановка сейчас такая: мы имеем...

— Я все уже знаю.

— Откуда?

— Должность такая, комиссар должен все всегда знать первым.

— Ну, тогда... Значит так, нам надо послать на остров команду...

— Предлагаю лейтенанта Иванова.

— А еще кого?

— Больше никого.

— ?

— Я так думаю, товарищ командир: если американцы послали отряд и ничего не добились, то нам целесообразнее послать одного человека. Один советский воин стоит целого американского отряда, а обнаружить одного труднее.

— Что ж, логично. Только почему именно Иванова? Он же хлипкий, даже одного раза подтянуться не может. Нет уж, давайте пошлем Климова, он спортсмен.

— Товарищ командир, я думаю, что у американцев все были спортсменами, а толку что? Мне кажется, что в данной ситуации важнее не физическая выносливость, а идеологическая стойкость. А за то, что лейтенант Иванов самый стойкий на судне после меня, я могу поручиться!

— Ну что ж, вы меня убедили, — подумав, согласился Фокин. — Вызовите ко мне лейтенанта Иванова.

— Я его уже проинструктировал, товарищ командир. Пять минут назад лейтенант Иванов отправился на берег...