Проснувшись поутру, Кузьма Петрович первым делом взглянул в окно - узнать какая власть. За окном развевался флаг - на зеленом мусульманском полотне двуглавый орел сжимал в лапах серп и молот.

- Ну что там?- нетерпеливо спросила жена.

- Все то же,- махнул рукой Кузьма Петрович.

- Ты на улицу сегодня пойдешь?

- Наверное, придется.

- Тогда включи радио, сейчас прогноз передают.

Кузьма Петрович включил радио. Передавали прогноз. "Сегодня в городе сохранится спокойная, контролируемая обстановка. Уличные бои маловероятны. К вечеру возможны небольшие столкновения на религиозно-национальной почве. Ожидается вторжение неорганизованных вооруженных масс с севе­ра."

Жена тяжело вздохнула. Бедная, она никак не могла забыть то время, когда по утрам передавали не политпрогноз, а пого­ду. В прихожей прогремел звонок. Кузьма Петрович кинулся в убежище за шкафом, протиснулся в нишу, накрылся грудой тряпья и затаил дыхание - в такой ранний час могла явиться только мобилизационная комиссия.

Вернулась жена:"Вылезай! Это соседка. Зашла одолжить горстку патронов."

- Делать ей нечего, шляется, людей пугает!- проворчал Кузьма Петрович вылезая.

- Ты вот что... Я тебе еще вчера хотела сказать - у нас гранаты кончились, сходил бы, купил.

Кузьма Петрович кивнул и молча стал одеваться.

- Только будь повнимательнее, пожалуйста, как бы тебе плохие не всучили. А то вон Марья Петровна вчера купила, половину пришлось выбросить.

- Не волнуйся, меня не обманешь, ну, в крайнем случае, куплю у Васи.- ответил Кузьма Петрович, засовывая за пояс автомат "Узи".

Жена встревожено посмотрела на него.

- Умоляю тебя, ради бога, аккуратнее. Ты у меня такой бесстрашный, ввяжешься еще в историю.

- Ерунда,- небрежно ответил Кузьма Петрович.- Скажи, было хоть раз, чтобы я не вернулся с улицы.

- Нет, не было,ты всегда возвращаешься,- согласилась же­на.

У подъезда висело несколько свежих приказов. Кузьма Петрович остановился и стал читать. Речь шла об обязательной регистрации всех христиан и иудеев, роспуске всех незаконных вооруженных формирований, а также о переименовании города Борисоельска в Урус-Кучум-Кильдибаевск. Подписаны приказы были самим Верховным халифом Российского Халифата адмиралом Урус-Кучум-Кильдибаевым.

Кузьма Петрович не стал задерживаться у приказов - мог придраться патруль. Он быстро юркнул в кусты жимолости, про­лез через одному ему известную дырку в заборе и уже через полчаса подходил к рынку.

На рынке, несмотря на ранний час, почти все уже было продано. Только в углу одна бойкая старушенка распродавала из корзины остатки, на вид весьма сомнительные. К ней стоял приличный хвост. Задние заметно волновались и кричали, чтобы больше трех гранат в одни руки не давали.

Кузьма Петрович огляделся. Возле самого входа он заметил Васю и направился прямо к нему. Разговор был короткий и ясный.

- Как всегда?- спросил Вася.

- Угу,- ответил Кузьма Петрович.

- Только учти, у меня сегодня дороже, чем у бабусек. - честно предупредил Вася. - Но зато все качественно.

- Хорошо, согласен.

Вася вывалил из ящика дюжину гранат и аккуратно завернул их в промасленную бумагу.

- Держи, шеф.

Кузьма Петрович вдруг почему-то засомневался.

- А они действительно качественные?

- Как можно, Петрович!- обиделся Вася.- Постоянных клиентов не обманываем.

- А все-таки?

Вася рассвирепел и рванул на груди тельняшку:

- Не веришь?! Смотри!

И выдернув чеку швырнул одну гранату через забор.

Громыхнул взрыв. Над забором взлетела ушанка и пара костылей.

- Видал?

- Ага,- уважительно ответил Кузьма Петрович и расплатившись вышел с рынка. На улице кипела жизнь. Многие прохожие шли в чалмах, демонстрируя тем самым свою верноподданность. Несколько боевиков из общества "Вечная память" поймав стари­ка-еврея, палили ему под ноги из обрезов ("Узи" они не приз­навали), заставляя танцевать "барыню".

- Ох, что делается,- зашептала рядом с Кузьмой Петровичем какая-то интеллигентная старушка.- Это же ведь Иосиф Леонидович, гардеробщик из Вахтангова. За что они старичка-то.

- За то что еврей, бабушка,- ответил Кузьма Петрович и, рванув из-за пояса автомат, с наслаждением выпустил длинную очередь в толстый живот ближайшего боевика.

Ему ответили, но не попали. Прохожие, выхватив, как по команде, оружие, тоже начали пальбу. Из-за угла вылетел патруль и дал очередь из крупнокалиберного пулемета. Все бросились в рассыпную.

Убедившись, что еврей скрылся, Кузьма Петрович юркнул в проходной двор и вскоре уже подходил к своему дому. У подъезда на лавочке, зябко кутаясь в бронежилет, сидела баб­ка Варфоломеевна.

- Петрович?!- подслеповато сощурилась она.- Неужто живой еще? А я думала, тебя давно убили.

- Живой, бабусь, чего со мной сделается!- улыбнулся Кузь­ма Петрович.

- Ты мне вот что, Петрович, скажи,- замялась вдруг Варфоломеевна,- Саакашвили - это хорошо или плохо?

- Ну ты бабка, хватанула! - ахнул Кузьма Петрович.- С че­го это ты вдруг Саакашвили вспомнила?

- Да вот сейчас по радио говорили - в город вступают войска Саакашвили - конец, дескать, пришел Кильдибашке!

- Да ну ты!- поразился Кузьма Петрович.- Неужто по второ­му кругу пошло! Покачивая головой от изумления он вошел в подъезд. Навстречу ему из темноты шагнули трое.

- Кузьма Петрович? - торжественно осведомился один из них, по-видимому, главный.- Поздравляем вас, Кузьма Петро­вич, нашим совместным решением вы с сегодняшнего дня зачис­лены в российскую революционную армию.

Кузьма Петрович рванулся было, но чьи-то ловкие руки схватили его сзади, другая пара рук залезла за пояс и вытащила автомат.

- Ну что же, Кузьма Петрович,- холодно сказал главный,- очень жаль, что мы в вас разочаровались,- и скомандовал:

- Кончайте!

Грянула автоматная очередь. Руки держащие Кузьму Петрови­ча разжались, главный ухватился руками за грудь и рухнул на лестницу. Кузьма Петрович поднял голову.

На верхней площадке стояла жена с автоматом Калашникова в руках. Кузьма Петрович поднялся к ней. Она взяла его за руку.

- Ты вернулся?

- Конечно, я ведь всегда возвращаюсь.

- Возвращенец ты мой,- ласково улыбнулась она.