О том, как «появились на свет», графический интерфейс, мышь и прочие элементы современный компьютеров писалось не раз. Редкое компьютерное издание не опубликовало в свое время слащавую историю о том, как юный Бил Гейтс посетил исследовательский центр фирмы «Зиракс» в Пало Альто, где как в то время как раз велись работы по разработке графического интрефеса и манипулятора «мышь», загорелся идеей Windows — оболочки, в которой использовались бы эти новейшие изобретения «Зиракс». Правда есть и другая версия, согласно которой Билл Гейтс «украл» графический интерфейс Макинтоша. Но и приверженцы этой истории также соглашаются с тем, что создатели Мака позаимствовали в свою очередь идеи графического интерфейса и «мыши» у «Зиракса».

Однако есть несколько фактов, которые заставляют усомниться, так ли все это было на самом деле. Во-первых, сам факт, что фирма «Зиракс» специализирующаяся на выпуске зираксов, вдруг почему-то ни с того, ни с сего вдруг занялась графическим интерфейсом навевает определенные мысли. Во-вторых, общеизвестно, что в те времена, когда развивались эти события Советский Союз существенно превосходил Америку в области электронно-вычислительных машин: пусть их у нас и было существенно меньше, но те, что были, существенно превосходили американские по своим характеристикам. Достаточно сравнить БЭСМ-6 установленную в то время в Дубне и серию IBM, известную у нас как серия EC. Поэтому, согласитесь, у нас были все основания усомниться в приоритете американцев относительно графического интерфейса и мыши.

И я начал журналистское расследование. И уже первый же закинутый в интернет «невод» принес желанный результат: среди специалистов возглавлявших создание «мыши» в Пало Альто значился некий David Efremov: слишком значащее совпадение, чтобы пройти мимо него. Откуда среди сотрудников «Зиракс» мог оказаться человек с русской фамилией? Следующий мой шаг был почти бредовым, — я дали объявление в газету из «Рук в руки» о том, что разыскиваю людей, которые могли бы сообщить что либо о компьютерном специалисте Давиде Ефремове, который мог заниматься в 60-е года проблемами компьютерного интерфейса. Шаг повторюсь, был на грани бреда, и потому на особый результат я не рассчитывали.

Каково же было мое удивление, когда ко мне на встречу вдруг пришел пожилой человек и рассказал такое, чему бы мы ни за что не поверили бы, если бы не папка с документами, которую он принес с собой. Они, эти документы, свидетельствовали: все что нам было рассказано — чистая правда.

Итак, он сидит передо мною, бодрый пожилой мужчина с военной выправкой. Его зовут Сергей Петрович (фамилия до сих пор засекречена), полковник в отставке. Вещи он рассказывает невероятные, но приходится верить, документы вещь упрямая, против них не попрешь.

А.Ш. Так все-таки, Петр сергеевич, имеет ли тот David Efremov, который возглавлял работы по созданию мыши в Пало Альто, какое-нибудь отношение к Давиду Ефремову, которого знали вы.

С.П. Не только имеет, это один и тот же человек.

А.Ш. Но каким образом он мог работать одновременно и здесь и там?

С.П. Это было не одновременно. Впрочем, давайте я расскажу подробно.

В 61 году я был старший лейтенантом и возглавлял группу технического обеспечения на одном из военных объектов под Владивостоком. Назывался он Арзамас-224. Чем мы там занимались, я сказать не могу, этот объект до сих пор функционирует, так что это секрет, если хотите военная тайна. Но могу сказать, что в задачи моей группы как раз входило обеспечение работоспобности мощной ЭВМ, которая обсчитывала... ой, простите, чуть было не проболтался. Короче говоря расчеты были сложными, а машина была ламповая, — нет, не потому, что тогда у нас не было транзисторов или микросхем. Были и транзисторы и микросхемы (в те времена они, правда назывались микромодулями), но лишь радиолампы могли выдержать ту жуткую радиацию, в условиях которой мы работали.

И вот представьте себе,— лампы: на такую машину много лишнего не повесишь, даже блок обработки сигналов с клавиатуры занял бы целую дополнительную комнату. А потому никаких излишеств, никаких там буквенно-цифровых клавиатур, — вся информация вводилась в машину исключительно при помощи тумблеров и переключателей. К примеру, чтобы уничтожить файл на диске надо было набрать кнопками комбинацию 23456772, а затем набрать на тумблерах номер файла, — таких излишеств, как осмыленные имена не было, файлы были просто пронумерованы. И все это надо помнить, все это надо знать! А кто обслуживал машину? Женщины! И заметьте, не просто женщины, а жены командного состава.

Ну, знаете, как это бывает в армии, командиры своих жен с собой по гарнизонам таскают, а чтобы те со скуки не бесились, пристраивают их на какую-нибудь непыльную работу. Вот их все к нам в центр операторами ЭВМ и пристраивали. А мне что прикажете делать, когда она формально ефрейтор Козюлина и моя подчиненная, а в реальности — полковничья жена Маргарита Петровна и я сам вынужден стоять перед ней на вытяжку. И при всем при том, в смысле математики она полная невинность, и что прикажете мне делать, когда она путает 23456772 с 45672435 и тем самым вместо того, чтобы уничтожить файл перемещает его в другой каталог. И ракета вместо того, чтобы... ой, простите, опять, чуть не проболтался. И кого прикажете наказывать в такой ситуации? Естественно же не жену командира! Вот и приходится вместо Маргариты Петровны наказывать дежурного по группе. А этим самым дежурным у нас был постоянно этот самый сержант Ефремов. Давид Ефремов.

Ну, один раз парня несправедливо наказали, другой. Тот и призадумался, видит — надо выкручиваться. И ведь выкрутился, что интересно. Соорудил такой огромный планшет 2-3 метра, написал на нем нормальными словами все команды, к нему приспособил этакое подобие железного кия. И уж не знаю како он там все сделал, но каким-то образом проводочки к этим словам подвел, так что когда эти проводочки этим кием замыкались машина как раз выполняла нужную команду. Назвали все это «Всекомандный автоматический коммутатор» сокращенно — ВАКом. Вещь получилась классная, из округа комиссия приезжала, а Давиду за это дело старшего сержанта дали.

И все бы хорошо, но этот самый ВАКом решал только половину задачи. С командами путанницы больше не было, но так ведь оставалась еще и проблема файлов. Необходимо было помнить за каким номером что скрывается. А то представьте себе, оно уже на старте стоит, а оператор вдруг забыл в каком файле программа запуска спрятана.

А.Ш. Оно — это что?

С.П. Изделие.

А.Д. И Давид смог решить эту проблему?

С.П. Еще как смог! Сделал вместо ВАКом другое устройство, состоящее из двух частей. Первая часть— «Многофункциональный оптический универсальный сенсор Ефремова» — сокращенно «МОУСЕ» состояла из шарика от шарикоподшипника с двумя кнопками, а вторая часть «Многокомандное электронное навигационное устройство» — МЭНУ представляло собой панель с выдвигающимися и раскладывающимися табличками. Все это было очень компактно. Допустим, оператору надо было создать файл. Для этого требовалось всего-навсего выдвинуть из МЭНУ панель с надписью «Файл» и найти на ней табличку «создать». После чего достаточно было закатить шарик на эту таблички и нажать левую кнопку. Тут же выскакивала еще одна табличка — пустая, на которой надо было карандашом написать имя файла. После чего надо было нажать правую кнопку МОУСЕ и вся конструкция сворачивалась в первоначальный вид.

А.Ш. А если надо было удалить файл?

С.П. Очень просто, выдвигали из МЭНУ ту же панель «Файл», находили табличку «удалить», нажимали левую кнопку у МОУСЕ, выскакивали панельки с именами файлов, катили шарик на нужную панель нажимали правую кнопку и после при помощи обычного ластика делали панель чистой.

А.Ш. И что же было дальше.

С.П. Перед Давидом открывались блестящие перспективы, ему уже вот-вот должны были присвоить звание старшины и оставить на сверхсрочную. Но он оказался морально нестоек. Во время внутривойскового чемпионата по шахматам между восточной и западной группой войск старший сержант Ефремов был членом нашей шахматной команды. И представьте себе, во время празднования победы он, воспользовавшись некоторой потерей бдительности с нашей стороны, перемахнул через берлинскую стену (тогда она еще охранялась слабо) и был таков. И лишь спустя годы, уже при перестройке мы узнали, что он бежал в Америку, где и продал потенциальному противнику все наши новейшие разработки. Особенно обидно за МОУСЕ. Ведь я сам лично разобрал трофейный немецкий мотоцикл, чтобы найти для Давида тот самый шарик, который он использовал в своей конструкции.

А.Ш. Что же получается приоритет в создании теперешнего графического интерфейса все же принадлежит России?

С.П. Сказать честно, я плохо разбираюсь в современной терминологии, но если под графическим интерфейсом вы понимаете ВАКом, МАУСЕ и МЭНУ, то можно однозначно сказать, что приоритет принадлежит нашей оборонке.

А.Ш. А вы не пытались восстановить историческую справедливость.

С.П. Только этим и занимаюсь с тех пор, как вышел на пенсию, доказательства, как видите, у меня уже собраны. К сожалению, у меня недостаточно средств, чтобы поехать в Гаагу и отстаивать права нашей страны в международном суде. Теперешнему руководству министерства обороны глубоко безразлична слава нашей державы. Поэтому пользуясь случаем хочу обратиться через ваше издание к потенциальным спонсорам, которые могли бы оплатить мне поездку в Гаагу. Я же со своей стороны гарантирую, что их рекламные щиты будут стоять в зале заседания в течение всего судебного процесса и транслироваться на многие страны мира.