Понедельник

При дворе императора Клостридиуса по понедельникам рубили головы. По этому случаю на заднем дворе сооружался помост с плахой, и император, сидя в своем кресле за чашкой чая, мог самолично наблюдать, как отлетают одна за другой преступные головы и весело подпрыгивают по булыжной мостовой, словно мячики; как постепенно укорачивается  очередь осужденных, выстроившаяся к помосту.

Иногда, когда императором овладевало благодушное настроение, он спускался во двор и милостиво беседовал с осужденными.

— За что тебя, братец? — сочувственно спрашивал он очередную жертву.

— Да вот, Ваше Величество, — стыдливо потупя взор отвечал тот, — вышел ночью по нужде, да не заметил, что на заборе портрет Вашего Величества наклеен, так прямо на него и помочился.

— Ай, ну надо же! Из-за такой малости, как же это тебя так угораздило! — сочувственно сокрушался император... — Ну ладно, ступай, ступай, а то вишь, очередь-то заждалась.

— Помиловали бы вы меня, Ваше Величество, — просил осужденный, робко подняв на императора глаза.

— Да как же это — помиловать? — удивлялся император. — Тогда же никакого порядка не будет, а порядок, он во всем должен быть. Нет, ты уж ступай... Да! Постой! Вот тебе пятиалтынный, палачу на водку дашь, перед тем, как он тебя... ну это...

Через полминуты топор палача уже с хрустом входил между шейными позвонками несчастного, а сам император ласково обращался к следующему, терпеливо ожидавшему своей очереди:

— А ты, голубчик, в чем провинился?...

Вторник

По вторникам император Клостиридиус ходил встречаться со своим народом. Делал он это обычно на центральной площади столицы, причем всегда старался появиться неожиданно, дабы ему не устроили показуху.

— Ну, как живете-можете? — ласково спрашивал император у ошалевшего народа.

— Хорошо живем, Ваше Величество! — вразнобой отвечал народ, с опасением поглядывая на рослых охранников. — Дай-то бог, чтобы вы только здоровы были, да нами подольше правили, вот тогда-то уж мы точно совсем счастливыми будем.

— Ну вот и славно, славно, — благодушно улыбался император. — Я очень рад, что мой народ доволен. Ведь я живу с вами общими заботами. Но, может быть, у кого-нибудь просьбы есть, или предложения? Так вы говорите, не бойтесь. Мы ведь тут все свои.

— Хлебушка, Ваше Величество, совсем не стало, — конфузился народ. Мы-то ничего, привычные. А вот детишкам...

— А почему хлеба нет, знаете? — хмурился император.— Да потому что вы мало работаете. Так что это дело в ваших руках. Если мы все вместе возьмемся да навалимся — тогда всего хватит. Понятно?

— Понятно, Ваше Величество. Только вот с детьми как быть, им же не объяснишь.

— Тоже мне проблема! — весело улыбнулся император. — Вы им вместо хлеба пряники покупайте, или калачи. Это ведь даже вкуснее!

Среда

Подданные императора Клостидиуса очень любили палку. Но не палку вообще, а именно ту конкретную палку, которой их лупцевали для наведения дисциплины. Нет, не то что бы они были разгильдяями или лодырями, но просто не могли они работать без палки — и все тут!

Император же, по своей природной доброте, жалел народ и часто старался вообще обойтись без палки. Но без палки не получалось: дисциплина падала, в стране начинался застой и развал экономики. И тогда подданные сами начинали возмущаться: "В чем дело? Почему же нас никто не лупцует? Ну что вам стоит, Ваше Величество! Возьмите палочку, побейте нас, как следует, ради бога!

Вот поэтому каждую среду, по строгому указанию императора, все начальники брали в руки палки и дубасили своих подчиненных.

Четверг

Среди подданных императора Клостиридиуса попадались экстремисты. Они требовали для народа свободу.

Император и сам был не прочь подарить свободу своим подданным. Но дело было в том, что подданные императора хоть и любили свободу, но почему-то понимали ее, как возможность ни черта не делать. Вот потому-то и никак нельзя было давать им эту самую свободу, иначе кто бы тогда стал работать. А экстремисты этого никак не хотели понимать и все кричали: "Даешь свободу!"

Поэтому каждый четверг подданные императора, следуя его мудрому указанию, устраивали массовую охоту на экстремистов.

Пятница

Император Клостридиус был самым гуманным правителем из всей династии. В отличие от своих доблестных предков он не только карал, но и умел милостиво прощать своих противников.

Поэтому по пятницам император всегда объявлял амнистию всем, кто уцелел в течение недели. Народ встречал декрет об амнистии бурным ликованием. А император, ликуя вместе с народом, никогда не забывал позаботиться о его безопасности и всегда строго предупреждал полицию, чтобы она следила за порядком.

Тех, кто был задавлен во время наведения порядка, император милостиво приказывал похоронить бесплатно, на казенный счет.

Суббота и воскресенье

В субботу страна молилась за упокой всех, кто отошел в мир иной за прошедшую неделю, а в воскресенье был выходной и все отдыхали, чтобы начать новую неделю со свежими силами. Все, кроме императора. Даже в выходной он продолжал неустанно любить свой народ!

1989 г.