Дабл Ви держался как всегда, бодро и подтянуто. Однако Корчак заметил у него на лбу глубокую морщинку, которой раньше не было. Он вдруг понял, что Дабл Ви — всегда казался намного моложе своих лет, а по сути — на самом деле — он уже довольно пожилой человек.

— Мы выполняем обещание, — сказала Анна, — вот, перед вами все члены нашей команды, и каждому вы можете посмотреть в глаза, как и хотели.

— Наверное, в этом уже нет необходимости, — сказал Дабл Ви. — Я давно уже вычислил всех поименно, а последние события показали, кто здесь чего стоит. Но, раз уж мы собрались, я думаю, у нас найдется, о чем поговорить.

— Вы просили меня прошлый раз найти кротовые норы, через который их мир взаимодействует с нашим, — сказал Корчак, — мы их нашли.

— Вы знаете, как победить коррупционеров? — быстро спросил Дабл Ви.

— Боюсь, что нельзя победить то, чего нет, — ответил Стар.

— Что значит — нет? — удивился сказал Дабл Ви, — поясните!

— Это нельзя объяснить в двух словах, — сказала Глинская, — я думаю, проще всего будет показать это на примере исторических аналогий.

— Опять? — спросил Дабл Ви с тоской, — может, как-нибудь попроще, без этих ваших аналогий.

— Вы сами учили нас, что не бывает простых ответов на сложные вопросы, — заметил Стар, — выслушайте Елену, она права, так будет проще.

— В древние времена на Земле процветало рабство, — начала свой рассказ Глинская, — как и сейчас. Давайте называть вещи своими именами. Мы говорим обтекаемо: «лагерники», «лагерные работники», хотя можно сказать короче и правильнее — рабы!

— Не буду отрицать, вы правы, это именно рабство, — ответил Дабл Ви, — с тем обличием, что все рабы сейчас принадлежат только государству, а не другим людям, как в древние времена.

— А вот вы что можете сказать об эффективности рабского труда? Как руководитель Лагеря? — спросил Стар.

— Вы сами знаете, Стар — грустно вздохнул Дабл Ви, — рабство неплохо работает в мелких хозяйствах, но когда объемы производства становятся большими…  рабов невозможно стимулировать. Производительность труда — крайне низкая.  Чтобы производить больше, надо увеличивать число рабов, и тогда на их охрану, на то, чтобы организовать их работу, заставить хоть как-то работать уходит почти столько же ресурсов, сколько они производят. Замкнутый круг!

— Самое развитое государство древнего мира, Римская империя столкнулась с той же проблемой, — сказала Глинская.

— Я в курсе, — ответил Дабл Ви, — в прошлый раз, когда вы упомянули Римскую империю, меня это заинтересовало. Я выкроил время и изучил этот вопрос. Они стали искать другие экономические модели, они давали рабам в пользование землю и разрешали жить семьями, иметь собственность, государство выкупало способных рабов у хозяев и давало им свободу, чтобы те могли работать во благо Рима. Но результата это не дало, и никто не знает почему.

— Теперь мы знаем, почему, — сказала Глинская, — потому что нельзя было изъять рабство из экономики, не изъяв его при этом из мозгов населения.  Для населения Рима рабство — было основой основ, фундаментом общества. Да и большинство рабов не мыслило свою жизнь без рабства и не было готово к самостоятельной жизни.

— И какое отношение это имеет к нашей ситуации? — сказал Дабл Ви, — я никак не пойму куда вы клоните. Поменять сознание людей и сейчас непросто, а в те времена было вообще невозможно, тогда еще не существовало ни психостатистики, ни психодинамики.

— Тем не менее они сделали это, — сказала Анна, — Они поменяли сознание людей. Они воспользовались для этого привычной народу формой — религией. Они собрали рабочую группу специалистов, вроде нашей, и те создали новое религиозное учение: самое гуманное, самое светлое учение, пронизанное любовью к человеку, в котором не было места рабству. Историкам оно известно под названием «Христианство».

— Я знаю, что такое «Христианство», но почему вы думаете, что оно было искусственно создано этими римскими специалистами? — спросил Дабл Ви.

— До нас ведь дошли священные тексты Христианства, — ответила Анна, — Конечно они сильно искажены временем и неграмотными пересказчиками, но в них легко опознаются те методики и те приемы влияния на сознание, которыми пользуемся и мы в наши дни. Ведь мы сейчас делаем ровно то же самое, мы тоже готовим подобное «Слово», чтобы при необходимости забросить его в мир и изменить сознание людей. И мы используем ровно те же приемы.

— Хочу напомнить, — быстро сказал Дабл Ви, — что мы с вами договаривались, — никаких самостоятельных «забросов», только после согласования со мной. А то мы уже видели, как работает это ваше «Слово», в истории с той пьесой.

Он встал и прошелся по кабинету:

— Это слишком рисковано! — Он повернулся к Елене, — Ведь вы историк! Вспомните, чем все кончилось тогда! Это ваше христианство, как бы прекрасно оно не было само по себе, оно не изменило мир к лучшему. После победы Христианства, и вы сами об этом рассказывали в прошлый раз, наступила самая мрачная эпоха в истории человечества, это ваше Средневековье. Никто не знает, почему это случилось.

— Мы это знаем! — сказала Анна.

— Христианство! — сказал Стар. — предназначалось для нового, светлого мира, избавившегося от рабства. А у них, у Римских властей, в конечном итоге не хватило духа и решимости отказаться от рабов. Они не довели дело до конца. В последний момент они не решились и пошли на попятную. Христианство пришло в мир, а рабство – осталось.

— Представьте себе, — сказала Анна, — у вас есть рабы, все ваше хозяйство основано на наличии рабов, а ваша религия говорит вам, что они — ваши братья и вы должны любить их больше себя самого. Ваша религия осуждает рабство, а ваше хозяйство не может существовать без него. Что вы будете делать?

— Интересный вопрос, — сказал Дабл Ви.

Он задумался:

— Я бы, пожалуй, придумал для себя какое-нибудь логическое обоснование, создал бы какую-нибудь стройную теорию, которая сделала бы для моих рабов исключение, объяснила бы почему именно они должны быть исключены из Христианской морали!

— Именно это они и сделали, — сказала Глинская, — они стали плодить теории, почему христианские ценности не должны применяться к тем или иным людям. Придумывали для этого самые нелепые причины. «Варвары слишком примитивны, чтобы считаться полноценными людьми, значит с ними можно обращаться, как с животными», — гласила одна теория. «Черный цвет кожи нехарактерен для цивилизованного человека, значит — черные — не люди, они по своей сути предназначены для рабства», — провозглашала другая. Начав с рабов, они перешли друг к другу. «Они неправильно соблюдают ритуалы, — значит они не настоящие Христиане», «Их бог — ненастоящий, значит они поклоняются дьяволу».

— Вражда, жестокость, бесчеловечные войны, — добавил Стар, — это все было и раньше. Но до Христианства у всех конфликтов была одна-единственная вполне объяснимая причина — конкуренция за ресурсы. Никому раньше не могло прийти в голову воевать из-за разногласий относительно того, как правильно поклоняться Юпитеру. Или воевать потому, что у противника просто другой цвет кожи или иной разрез глаз. Это стало возможно лишь тогда, когда возник конфликт между гуманизмом Христианства и рабской экономической системой. Количество враждебных групп ширилось, границы вражды проходили уже не только по расовому, социальному или национальному признаку, но и внутри наций, внутри семей. Всеобщая ненависть охватила мир, цивилизация была разрушена, и он погрузился в Средневековье.

— Я понял, куда вы клоните, — сказал Дабл Ви, — вы хотите предложить мне рецепт спасения мира? Вы предлагаете запустить в массы эту вашу новую идеологию, это ваше Слово, и одновременно провести реформу по отмене рабства? Идея прекрасная! В Теории! Но хоть кто-нибудь из вас представляет, как может выглядеть экономическая система без рабов? После столетий рабства у нас нет ни одного экономиста, который хоть отдаленно представлял бы как это может работать.

— Такие экономисты у нас есть! — вдруг сказал Корчак, — более того, у нас даже есть готовая действующая экономическая система, в которой нет рабов.

— И где же эта за система? — иронически спросил Дабл Ви, — почему про нее никто не знает? Вы можете ее предъявить?

— Она все эти годы, все эти столетия была у вас на глазах, только вы ее не замечали, — улыбнулся Корчак, — она лежала прямо перед вами, на поверхности уравнения Купермана. Помните, вы рассказывали мне о «поколении гениев», которое решило это уравнение?  Так вот, никакого «поколения гениев» не было, это было очередное «поколение дураков». Возможно они и выглядели гениями на фоне предыдущего, еще более глупого поколения, но их ума хватило лишь на то, чтобы решить уравнение, но не хватило, чтобы понять смысл найденного решения.

— Там очень простой смысл, — пожал плечами Дабл Ви, — уравнение Купермана показало, что экономика, которую создал Великий Вождь — обязательно будет саморазрушаться и замещаться другой экономической системой, в основе которой лежит стремление обогатиться. Это и есть то, что называется Коррупцией. Какой там еще может быть смысл?

— Это называется не «Коррупция», это называется «Рынок», — сказала Шарлотта. — То, что эти глупцы приняли за угрозу — это было спасение! Рыночная экономика — это самая эффективная экономическая система, с которой когда-либо сталкивалось человечество. Именно под управлением рынка человеческая цивилизация достигла максимального процветания и величия.

— Особенно это было хорошо заметно на примере нашего пятого управления, — засмеялся Дабл Ви, — уж не хотите ли вы сказать, что то, что устроили эти мерзавцы — это и есть «процветание и величие»?

— А вот это-то как раз была именно «Коррупция», а не «Рынок», — заметил Стар, — эти мерзавцы из пятого управления — это были обычные наши лагерные администраторы, которых Вольные Территории подкупили, чтобы они не препятствовали тому, чтобы добываемая руда уходила налево. Они были рабами по сути и вели себя как рабы, вообразившие себя господами.

— Вольные территории? Вы так называете тот мир, который прячется от нас в этой серой зоне?

— Это они сами так себя называют, — ответил Корчак, — возможно тот мир тоже далек от идеала, но там нет рабства. Производительность труда у них не в разы, и даже не в десятки, а в сотни раз выше, чем в наших лагерях. Их экономика давно превзошла нашу. Они производят намного больше общественного продукта, и это при том, что их мир почти не заселен. У них намного меньше людей чем у нас. Им долгое время неоткуда было брать людское пополнение. Только сейчас у них начался естественный процесс воспроизводства населения и родились первые поколения, появившийся на свет за пределами лагерей. Но у них еще очень и очень мало людей!

— Отлично, — воскликнул Дабл Ви, — значит мы знаем их слабое место! Мы придумаем, как нанести по нему удар!

— Вы не поняли того, о чем сказала Шарлотта, — с легкой укоризной заметила Анна, — я повторю, — они — не угроза. Они спасение! Вы сами только что посетовали, что не знаете, как создать экономическую систему без рабства. А её не надо создавать — она уже есть. Она есть у них! Только всего и надо, что дать нашим рабам их экономическую систему, где они будут свободны и заинтересованы в результатах своего труда. И мир сделает рывок вперед! Цивилизация воскреснет! Надо просто договориться с ними и объединить наши усилия!

— Вы хотите пойти на поклон к врагам? — с изумлением воскликнул Дабл Ви.

— Они не враги! — твердо сказал Стар, — будь они нашими врагами, наши лагеря уже давно бы лежали в руинах. Все средства для этого у них есть! Может они и не друзья нам, возможно, предстоит еще много сделать, чтобы они стали друзьями. Но они — не враги!

— Вы слишком самонадеянны, — гневно сказал Дабл Ви. — Вы легкомысленные и самонадеянные болваны. Вы изучили их в теории, по компьютерным моделям, вы не видели их заводов, их поселений, вы не сталкивались с ними в реальной жизни, и у вас нет никаких доказательств, что ваше представление о них соответствует действительности. И тем не менее вы уже составили план действий на этом зыбком фундаменте, и уже готовы без раздумий запустить его в работу. Я смотрю на вас и всерьез опасаюсь, что вы и вправду запустите, даже если я вам запрещу это делать.

— А если мы уже сталкивались с ними в реальной жизни? — спросила Анна, — если мы уже общались с ними, и знаем про них, как говорится, из первых рук?

— Тогда это еще хуже! — глухо сказал Дабл Ви.

Он встал, подошел к интеркому и вызвал дежурного по лагерю.

— Здесь Дабл Ви. Приказываю немедленно отключить центр Ч ото всех компьютерных коммуникаций и каналов связи. Оставить только одну линию — со мной. Коптеры и вездеходы предоставлять всем сотрудникам только по моему прямому распоряжению.

Он обернулся к собравшимся:

— Прошу не расценивать эти действия, как враждебные по отношению лично к вам. Это просто мера предосторожности, чтобы вы сгоряча не наделали глупостей. Корчак, попрошу сдать Басму́, что я вам дал. Она вам будет возвращена, когда ваша группа возобновит работу. А пока что все вы считаетесь находящимися в творческом отпуске. Отдыхайте!

Комментарии   

+5 #1 Юля 25.02.2017 21:19
На самом интересном месте!.. Опять!

Чтобы иметь возможность оставить комментарий к материалу или ответить не имеющийся, авторизуйтесь, щелкнув по иконке любой социальной сети внизу. Анонимные комментарии не допускаются.



-->
Дизайн A4J

Карта сайта