• И Упало Слово. Роман

Утром, когда Корчак уже был готов спуститься к завтраку, раздался стук в дверь.

— Войдите!

Это был Рабиндранат Тагор.

— Здравствуйте, гражданин начальник, — льстиво сказал он, склоняясь в характерном лагерном поклоне, — Какие будут распоряжения?

— Вы чего это, Тагор?

Вместо ответа тот протянул Корчаку свернутый лист пневмопочты.

— Это сегодня ночью получил каждый житель нашего центра. Всем приказано выполнять любые ваши распоряжения и задания незамедлительно и без возражений, даже если они противоречат основной работе и приказам непосредственного начальства.

— Ну так это прекрасно, Тагор, — обрадовался Ян, — значит теперь мы можем совещаться и работать открыто, никому ничего не объясняя, чем именно мы занимаемся.

— Не будьте наивным, Ян, — поморщился Тагор, — если мы по-прежнему будем все время собираться только вшестером, то вопросы все равно возникнут, — а вот внимание к вашей персоне привлечено совершенно лишнее. Что вообще случилось, что значит это послание?

Распахнулась дверь. В комнату быстро вошла Анна.

— Ты уже в курсе! — констатировала она, увидев письмо в руке у Тагора. — Не получили это послание только два человека, я и Шарлотта. Всем остальным оно пришло.

— Не понимаю, почему это так вас всех взволновало, — пожал плечами Корчак. — Мне кажется, что это играет нам на руку. Во всяком случае я вас могу теперь официально привлекать к работе, безо всякой конспирации, и ни у кого не возникнет вопросов, с какой целью.

— Боже мой, ты как ребенок, — воскликнула Анна, — Ты не понял, что произошло? Вчера Дабл Ви пообещал тебе дополнительные полномочия. Но как думаешь, почему он выбрал такой странный способ сделать это? Почему он поставил весь центр на уши, да так что сейчас на завтраке нет иных разговоров, кроме как о твоем стремительном взлете в начальники? А для того Ян, чтобы не оставить тебе никакого иного выбора, кроме того, как играть на его стороне. Он демонстративно сделал тебя своим наместником в нашем центре. А выскочек, Ян, нигде не любят. Тебя теперь будут сторониться. Делать работу для Дабл Ви тебе еще будут помогать, потому что некуда деваться, но ты можешь забыть о том, чтобы привлекать людей к нашим делам. Боюсь теперь тебя даже на игры приглашать не будут, а вдруг ты еще и соглядатай!

— Это так, — подвердил Тагор, — именно так это и будет восприниматься. Не скрою, у меня тоже на какое-то мгновение мелькнули такие мысли, когда я прочел это распоряжение. Если бы вы с Еленой накануне не отчитались бы перед нами о результатах своего визита к Дабл Ви, я бы воспринял этот приказ, как свидетельство того, что вы заодно с ним.

Запищал интерком.

— Это вахта, — донеслось из динамика, — спуститесь, пожалуйста вниз, вас ждет фельдъегерь.

— Я с тобой, Ян, — быстро сказала Анна, — мало ли что там будет.

— Я тоже, если позволите, — сказал Тагор.

Фельдъегерь был не местный, не лагерный. Ян прежде не видывал таких мундиров. Но судя по ошарашенному и почтительному виду вахтера, курьер был какой-то важной птицей.

— У меня для вас пакет из управление большого совета ревизоров, — сказал курьер, — на словах мне поручено передать вам, что если вам непонятно содержимое пакета, вы должны обратиться за разъяснениями к Анне Клевской.

— Это я, Анна Клевская, — сказала Анна, — и мне тоже ничего не понятно.

— Я не в курсе дел, — пожал плечами курьер. — Я всего лишь фельдъегерь и передаю то, что мне поручили.

Он достал небольшую коробочку с экраном и обратился к Яну.

— Подтвердите, что получили послание, приложите сюда ваш указательный палец правой руки.

Ян вскрыл упаковку. Там была красивая блестящая цепочка из желтого металла и узенькая лакированная пластинка из красного дерева с рельефными буквами и цифрами. С одной стороны пластинки было отверстие, а с другой — блестел стандартный информационный контакт. Выглядело всё это очень красиво.

— Что это?

— Это Басма́, — почтительно сказал вахтер, — знак особых полномочий, ее полагается носить на цепочке на шее постоянно, и все должны выполнять ваши распоряжения, как если бы они исходили от того, кто дал вам эту табличку.

Ян вопросительно посмотрел на Анну.

— Это наверняка от Такэды, — сказала она, — больше некому. Фельдегерь-то ведь был от ревизорского совета.

— Но что все это значит?

— Не знаю! Видимо Такэда тоже счел что твоя работа крайне важна и решил со своей стороны посодействовать ей. Но не публично, как Дабл Ви, а втихомолку. Вот и думай, Ян, кто тебе друг, а кто нет.

— Но если табличка выдана Такэдой, то значит и мои распоряжения будут исходить как бы от Такэды?

— Не знаю, Ян, я видела такие таблички, но никогда не интересовалась деталями. Ринго Стар должен знать, он хорошо разбирается во всех этих хитросплетениях.

— Позвольте мне, — сказал вахтер, — там, на Басме́ код нанесен, который полномочия указывает. А если кода не знаешь, то через любой считыватель можно посмотреть.

Он достал датчик информационного терминала:

— Поднесите Басму́ к контакту.

Пискнул сигнал и на датчике загорелся зеленый огонек

— Первый уровень, — благоговейно прошептал вахтер, — выше только сами ревизоры.

— Вот, что, — вдруг подал голос Тагор из-за спины Корчака, — спасибо, дружище, что помогли разобраться, но вы пожалуйста забудьте обо всем этом. И о Басме́, и об этом разговоре.

Вахтер вопросительно посмотрел на Корчака.

— Забудьте, — сказал тот, — не было ничего. И спасибо вам за помощь.

— За какую помощь? — удивленно улыбнулся вахтер, — разве тут что-нибудь происходило?

Едва они втроем вошли в столовую, как гул, обычно царящий здесь, сразу стих. Десятки глаз скрестились на них.

— Ой-ё-ёй, — тихо прошептал Тагор, — ну и влипли, теперь и мне кости будут мыть, что я вроде как угодил в любимчики начальства.

Они выбрали себе свободный столик. В глухой тишине Ян накладывал еду на свою тарелку, ощущая спиной пристальные взгляды. У всех троих возникло чувство, будто они сидят на сцене перед огромным зрительным залом.

Наконец Корчак не выдержал, поднял голову и посмотрел на этот зал с вызовом.

— У меня, что, спина испачкана? Или, может я голый? — громко спросил он.

Из-за одного из столиков встала девушка и пересела к ним.

Чем она занимается здесь, в центре, Корчак не знал, ему было известно только ее имя. Звали ее Мария Склодовская.

— У меня к вам просьба, Корчак, — громко, чтобы все слышали, сказала она, — когда вы захотите воспользоваться мною, пожалуйста, предупредите меня за несколько дней, чтобы я могла привести свои дела в порядок перед тем, как забросить их ради вас.

— Хорошо, Мария, — так же громко ответил Ян, — но и у меня просьба, — когда вы в свою очередь захотите воспользоваться мною, тоже предупредите меня заранее, чтобы я мог привести свои дела в порядок перед тем, как забросить их ради вас.

— К сожалению, у меня нет способа принудить вас работать на меня. А у вас он есть, — язвительно парировала Склодовская.

— Похоже, вы хотите заставить меня оправдываться за письмо, которое всем разослал Дабл Ви, —сказал Корчак, — однако я лично этого письма не рассылал и оправдываться не намерен. Его разослал Дабл Ви, причем разослал не спрашивая меня, вот у него и спрашивайте объяснений!

— Но ведь вы вчера специально ездили к нему, чтобы потребовать для этих себя этих особых полномочий!

— Погодите-ка! — вдруг резко оборвал ее Тагор, — кто вам сказал, что Корчак вчера ездил к Дабл Ви?

— Какая разница, кто сказал, главное, что он ездил, и мы все об этом знаем!

— Э-э, нет, Мария, разница есть! О вчерашнем визите Корчака знали всего лишь несколько человек. Об этом знала Елена Глинская, потому что она ездила к Дабл Ви вместе с Корчаком (вы, как я понимаю, об этом не ведали). Об этом визите знал я, об этом знала Анна. Мы об этом знали потому, что Корчак с Еленой отвозили Дабл Ви отчет о нашей совместной работе. Мы были единственными людьми в центре, которые могли вам об этом сказать. Но никто из нас об этом никому не говорил. От кого вы об этом узнали?

— Ну, все об этом говорят…

— Однако эти «все» узнали о визите от кого-то конкретного? И этот «кто-то», очевидно, не один из нас. А кроме нас об этой поездке знал только Дабл Ви. И, соответственно, эта информация, кто бы вам ее не передал, могла исходить только от самого Дабл Ви. Вот, сопоставьте этот факт с этой рассылкой, которую мы все получили!

— Ну, это несложно выяснить, — сказала Склодовская, и привстав на стуле стала выискивать кого-то взглядом в зале.

В дальнем углу раздался грохот. Какой-то мужчина вскочил, опрокинув стул, и быстро выбежал из столовой. Ян не успел даже заметить, кто это был.

Тишина мгновенно взорвалась громким рокотом, как будто кто-то врубил динамик.

— Извините, нам надо обсудить это, — сказала Мария и убежала к своему столику.

— А вы, оказывается, психолог, — сказала Анна Тагору, — как вы все быстро сообразили, на лету. Мне бы потребовалось какое-то время чтобы догадаться.

— В любом случае, спасибо вам, — сказал Ян, — но я теперь боюсь, Тагор, что нашей конспирации пришел конец. Вы ведь перечислили ей почти всех заговорщиков и даже сообщили о нашей совместной работе.

— Ничего подобного, Ян, никаких тайн я не выдал! Дабл Ви знает, что я готовил вам программу, знает, что Анна участвовала в ваших расчетах. Глинскую он сам пригласил. Вот этих четырех человек, включая вас, я и перечислил. Ведь вы же и вправду отвозили Дабл Ви отчет о работе, которую он вам поручил. Ничего кроме этого я не сказал.

— Однако, — ситуация резко изменилась, — констатировала Анна. — Ян только что фактически отверг царский подарок Дабл Ви, причем сделал это открыто.  Он публично дал всем понять, что Дабл Ви — сам по себе, я он — Ян — сам по себе. А значит, Дабл Ви теперь знает, что Ян ведет какую-то свою игру.

— Чем это грозит нам? — спросил Ян.

— Пока — ничем, — ты ведь лишь всего-навсего продемонстрировал свою независимость, а не враждебность. Во враги он тебя после этого не запишет, из союзников тоже не вычеркнет, но вот на особо доверительные отношения с его стороны можешь впредь не рассчитывать. А с другой стороны, нет худа без добра, люди в центре достаточно умны и проницательны, чтобы понять, что ты намеренно пошёл на обострение с Дабл Ви ради того, чтобы сохранить хорошее отношение с ними.

К их столику приблизилась делегация из нескольких человек с Марией во главе.

— Вот, что друзья, — сказала она, — извините нас, мы повели себя глупо. Нам стыдно, что мы купились на такую примитивную уловку. Если вам вдруг потребуется помощь, рассчитывайте на нас.

• Назад
• Вперед