Вот такая почти рождественская, а может и совсем рождественская история со мной сегодня приключилась.

Мы с женой сейчас после обеда ездим гулять. На машине вверх, и там — пешочком, как козы по горам, часочек, чтобы поправить здоровье. А вокруг виды — обалденные. Но мы фотик с собой принципиально не берем, чтобы не отвлекаться от скаканья по горам.

Вот так и сегодня, поскакали-поскакали мы, да и назад поехали. А едем мы домой тоже не просто так, а всякими окольными путями, да по боковым тропинкам, смотрим, ищем место для следующего скаканья, ну, чтобы ни в одном месте всё.

И вот заехали мы в какой-то английский угол, где прямо хэмпширская деревушка какая-то, английские бабушки и дедушки по улицам чинно парами ходят, с собачками, и друг-другу кланяются.

Там же группа кошек на улице столпилась и как раз англичане с пакетами кошачьей еды выходят и ее по мискам раскладывают. Идиллия, короче.

Дальше едем, снова в горы выехали, и смотрим — закат над морем обалденный, а раз мы уже не скачем, решили остановиться и хоть на телефон – снять. Прижались к обочине, вылезли на обрыв, я снимаю, а снизу — какие-то звуки хриплые, то ли кваканье, то ли мяуканье.

 

— Слышишь, — говорю жене, — кошка, что ли. Хрипит, будто придавило ее.

— Вряд, ли, — отвечает она, — откуда тут кошка, в такой глуши, птицы какие-то или лягушка.

Но что-то меня заставило полезть туда, посмотреть. А там обрыв, колючки, и уже сумерки. Но смотрю в проеме кустов, что-то мелькнуло, рыжее с белым.

— Точно, кошка! — говорю, — там что-то рыжее с белым шевелится.

— Вряд ли, — говорит жена, — но тоже спустилась немного, и стала цокать.

Надо заметить, что кипрские кошки «Кис-кис» совсем не понимают, но на цоканье языком иногда реагируют. Цокаем-цокаем — результата нет, и снизу уже ничего не мяукает. А к кустам пролезть нельзя, обрыв. Лишний шаг сделаешь, уже тебя спасать надо.

Собрались уже уезжать и решили мяукнуть напоследок. Замяукали, и вдруг из кустов котенок вылезает. Девочка, месяцев трех. Черепашка, чистенькая, ухоженная. И видно, что сомнения ее разрывают на части. И нас — боится, и в кустах ей страшно оставаться. И видно, что орет уже давно, охрипла. Пометалась она пометалась, потом решилась, вылезла на выступ, насколько могла близко ко мне. Я еле дотянулся, но снял.

А дальше, что делать непонятно. Нам сейчас кошку заводить — совсем не с руки.

Решили назад в английскую деревню отвезти, пристроить. Развернулись, везем. Кошечка оказалась с пониманием, хоть волнуется и елозит, но когтей не выпускает.

А вот как в деревню въехали, так начала вырываться и беситься. Встали, открыли дверь, она ка-ак прыжком выскочила и галопом прямо к тем англичанам в калитку. Оказалось — здешняя.

Вот теперь сидим и думаем. Не спроста все это. Столько совпадений не бывает. Чтобы и остановиться случайно прямо рядом с кустом, где котенок прятался, и проехать заранее мимо его дома и запомнить это место.

Видно господь отвел этой киске особую роль в будущем мироустроении.